я впервые встретился в замечательной детской книжке "Егорка" (про медвежонка; автора вновь забыл, кому надо - в сети как пить дать есть). Там это точно был черпак-половник. На камбузе.
Онегин - учёный малый -- очевидная ирония, так что вопрошающий фидошник явно захотел постебаться. О педанте я особо не задумывался, но, похоже, воспринимал его персоною, не осознающею контекст и область приложения новообретённых научных знаний, что-то вроде мехматского первокурсника. А он, оказывается, выпендрёжник и даже пижон, - спасибо, Крузо!
Вчера запостил, но увидев у Крузо +++Производится из тат. čumyč "посуда для питья",+++ удалил своё сообщение. Однако новые версии побуждают меня запостить снова:
По татарски, - буквально ():
ЧЬМЕЧ -- ковш, половник (Ь - мягкое "у", скорее даже "ю"), "e" звучит очень близко к "и". Осталось добавить уменьшительное "ка" - и чумичка готова!
Regyna, спасибо! Именно с трудов и бдений Привидения началось мое знакомство с архивом.
Буквоедица, боюсь, нить не поможет. Потребуется канат О "чумаковой версии". Может быть, какие-нибудь особенности словообразования (например, связанные с внесением пренебрежительного оттенка) могли привести к изменениям "чумачки" на "чумичку". Нет? Впрочем, если версия требует дополнительных "подпорок", ее следует отбросить
Crusoe О малом деле. <<Буду думать>> (с)
Об этимологии Ника. А этимология имен собственных имеет место быть?
Полагаю, Чучундра - имя, которое придумал Киплинг для персонажа своей книги: мускусной крысы, которой "никогда не хватало духу выбежать на середину комнаты" Нет?
Обыватель (15th April 2004, 00:41:33): +++Тут автор все же не удерживается и рассказывает об ужине на трех с половиной страницах, которые я с сожалением опускаю+++
+++ <...> Но скромнейший, обыкновеннейший обед <четвертого разряда> мыслится ею как пир из четырех блюд. (Декабрь, обед №11: Суп валахский с пирожками, Лососина холодная, Жаркое глухарь с салатом, Молочный заварной крем с карамельным сиропом.) Роскошные же званые обеды состоят из 11 перемен или даже более, ибо в этих случаях подается два супа, а бесконечные мелкие пирожки или сыры после десерта вообще не идут в счет, а перечислены, как нечто само собой разумеющееся, петитом. В этих торжественных случаях перемена вин, водок и ликеров совершается семь раз... и современный русский читатель, листая в ужасе 1000-страничный фолиант, начинает догадываться, почему ранние, юмористические рассказы Чехова иногда кончаются словами: <Тут его хватил апоплексический удар, и он умер>.
И Чехов, и Гоголь, и Щедрин, и бесчисленные мемуаристы немало места на своих страницах уделяют описанию самозабвенного поглощения еды, процессу, буквально переходящему в оргию, занятию почти сексуальному. Сдержанность русской литературы в описании эротики, плотской любви с лихвой компенсируется многостраничными безудержными поэмами о желудочных радостях. +++
Татьяна Толстая, "Золотой век" (рецензия на перевод книги Елены Молоховец для New York Review of Books)
Ссылка на очень интересную статью по поводу сетевых библиотек и гнусных претензий "КиМ":
(лично у меня, правда, на этой страничке сбоит кодировка, но на этот случай я советую вариант ) В статье имеется, помимо прочего, очень простое и понятное изложение ряда вопросов, связанных с авторскими - личными и имущественными - правами. Так что - тоже может присутствующим пригодиться. Особенно тем, кто живёт в России.
Я и припоминать начала, где впервые слышала... Там же, где меня научили про миным кызым джа...