это вопрос - насколько русские переводы Библии могли повлиять на язык беллетристики. Интересно, как преподавали писание в школах-гимназиях в 19-м веке? Что-то у меня ощущение, что всё-же на церковнославянском. Или я неправ?

Нашлось:
http://pravbeseda.org/library/books/bible.html (pdf-файлы)
http://www.bible-center.ru/bibleface?cont=oldslav

Оказалось, что в ц-с переводе,--- там, где в русском переводе употребляется "те, которые",--- везде используется просто соответствующие временн\'ые формы, например: Те, которые, не имея закона, согрешили ... --- Елицы бо беззаконн{\omega} согр{\ять}шиша... (Римлянам 2:12).. В предыдущем постинге опечатка, следует читать "поискать" :)

на русский в позапрошлом веке существовал. История перевода Библии на русский с церковнославянского очень драматична и интересна. По сути дела, это была величайшая реформа, более глубокая, чем реформа Никона. Но обошлось без 30-ти летней войны, хотя конфликтов было не счесть.
Краткий экскурс в историю перевода Библии см. здесь: http://www.krotov.org/library/m/menn/bible2/perevody.html#667

Виноват. Подразумевался, конечно, церковнославянский текст. У меня, к сожалению, нет под рукой полного ц-с текста, одни отрывки, надо посикать в сети.

Хочу поделиться своим наблюдением. Все мало-мальски уважающие себя и других (их слушающих и читающих) более или менее образованные соотечественники признают, что не склонять числительные там, где этого требуют правила и чувство носителей родного языка нехорошо. Когда их в этом упрекаешь, они сетуют, мол слишком уж громоздко выходит "пятью тысячами четырьмя стами пятьюдесятью пятью", например. То есть можно, конечно, и склонить как надо, но времени жалко. Ладно. Но совершенно не выдерживает мой мозг, когда вместо "в две тысячи втором году" говорят "в двух тыщ(тысяч) втором году". Самое интересное, что многие считают такой вариант вполне приемлемым. Срочно скажите, что это не так - облегчите мои страдания!

Маленькое сомнение - а существовал ли в позапрошлом веке перевод Библии _на русский_? Да еще столь авторитетный, что мог бы повлиять на литературный язык?

На преимущественное употребление сочетания "те, которые" в языке XIX века мог повлиять язык Библии: в русском переводе в ней _везде_ употребляется только "те, которые".

В английском (это, правда, не относится напрямую к РЯ) история относительных местоимений для введения придаточных предложений такая: сначала использовалось that, потом --- с XIII века --- which (which that, the which, the which that, например: He which that hath the shortest shall beginne --- Начнёт тот, у кого самый короткий [рассказ]). Формы who стали использоваться сравнительно поздно --- в самом конце среднеанглийского периода (приблизительно XV век). Таким образом, у англичан сначала появилось "которые", а потом --- "кто". С библейским языком --- как и в РЯ, например: Art thou _he that_ should come, or do we look for another? --- Ты ли _Тот, Который_ должен придти, или ожидать нам другого? (Матфей 11:3). Сейчас бы мы сказали "he who" и "тот, кто".

С точки зрения глобальной истории языка, относительные местоимения сравнительно молоды. Меня в своё время очень удивил такой момент: развитость подчинительных союзов в некоторых бесписьменных языках, например в удинском (лезгинская группа кавказских языков), толкуется как одно из доказательств существования в прошлом письменности (в данном примере --- с использованием агванского письма).

А вот "национальный фольклор" - это из собственных воспоминаний или из источников?

Концепция любопытная. Поскольку П-Г существовали в национальном фольклоре существенно ДО переводов "Улисса" (насчёт Житомирского ничего не скажу, поскольку ничего о нём не знаю). А вот ПП - это оригинально (почти как мышка в ж...) - поскольку обычно п....честью обладают вовсе не пигалицы, а, скорее, изрядные гусыни, а тако же гуси.
:)

Выражение это пошло в середине 70-х от названия группы "Deep Purple" и означает что-то подобное бессмертному: "Всё ерунда, кроме пчёл. А если вдуматься, то и пчёлы - ерунда". (Здесь слово "ерунда" применяется мною, как замена другого слова, более уместного, но - непечатного). То есть фраза: "глубоко фиолетово" ёмко характеризовала состояние души московского хиппи, погружённого в мир прекрасного и отторгающего прочую пошлую обыденность, но осознающего, вместе с тем, что и "Deep Purple", по большому счёту (скажем так) - тоже ерунда.

Раз уж мы не обошли вниманием новости из мира музыки, поделюсь: группа "Тату" напомнила мне два великолепных перла из "Улисса" в переводе Хоружего и Хингиса (впрочем, возможно, это наследство Житомирского): "пердучие пигалицы" и "пташки-гонорейки"...