так не убедил.

(В сторону) Хотя сказ и сказка - разные вещи...

Спасибо NN и Crusoe за разъяснения насчет Левши.
Мне по-прежнему кажется, что искать отражений злобы дня в сказке -- дело совершенно дохлое. Почему "Пир во время чумы" -- в 1830 г.: из-за холеры? Или из-за предстоящей женитьбы?
Но сам процесс... Очень интересно. Вот и про Александра II меня все время что-то свербило. За ним такая охота, а он разъезжает туда-сюда с совершенно символической охраной. Но как это можно было подстроить?

Мне просто подвернулась книжка Виноградова (академика, того самого) "История русских лингвистических учений". Там он довольно активно критикует Фортунатова и фортунатовскую школу, в том числе Ушакова. Правда, критика Ушакова довольно завуалирована: в статье о В.И. Чернышеве он сочувственно цитирует принадлежащую тому критику словаря Ушакова (на мой взгляд, цитирует и излагает куда подробнее, чем мог бы): "Чернышеву кажется, что при составлении Толковго словаря в него охотно вносилось всякое подслушанное в просторечии слово, "всякое затейливое словообразование, хотя бы и употребляемое в узком кругу говорящих", а иногда "даже областное варьирование литературных слов, форм и выражений". Например, в словаре помещены слова: вдарить, вертать, дадены и т.п. ... Чернышев ставит в вину составителям Толковго словаря также то, что при сборе просторечных и жаргонных слов они не различали "общеприянтый реальный язык" и "шутливые пробы личного или кружкового острословия" типа острячка, простачка, прохвоска и т.п. ... Перейдя к анализу иллюстративного материала Толкового словаря, Чернышев указывает и случаи... попадания литературных цитат не на свои места... Любопытно в этой области указание Чернышева на просторечно-вульгарный стиль собственных, индивидуально сочиненных составителями примеров, особенно ярко выступаюший в ряду литературных цитат".

По поводу последнего - у Ушакова попался на глаза такой отрывок:"Конечно, если цитаты есть, очень хорошо, но можно и не найти цитат с нужным словоупотреблением. А я скажу: и не надо искать! Ценность обычного словаря вовсе не в цитатах. Ценность громадного словаря в цитаттах. а ценность обычного словаря в том, чтобы были формулы. По-русски говорится внушать страх. Вот для подтверждения этого не нужно мне ни Горького, ни Пушкина, никого другого. Я даю читателю формулу, и он будет благодарен. Мы в своем словаре иногда сочиняем фразы, и это не самомнение: они полезнее цитат. Наш словарь первоначальнол должен был быть без примеров, без цитат. Потом, когда его ленинградский период кончился, кому-то пришло в голову: нужны цитаты, скучно буз цитат, и у нас началось неравномерное цитирование. При изучении нашего словаря можно это видеть".

NN:
Да, и мне мыслится, что это ответ на вечное: "Русь! Куда несешься ты? Дай ответ..." И ответ он знал, ибо отчётливо понимал колебания российского маятника с востока на запад и обратно. И отличался он от современников пониманием той истины, что этот маятник нельзя остановить без полного разрушения российской цивилизации.

Э.Воляпюк.
Я просто попытался воссоздать настроения апреля-мая 1881, когда Лесков писал "Левшу".
История не даёт ответа, была ли смерть Скобелева насильственной. Как и нет ответа о самоубийстве Николая I, о причинах смерти Наполеона, Александра III и... Александра II. Вопрос о последнем - загадка, ждущая исследователя. За ним охотились, Желябов и Перовская рыли подкопы, взрывали поезда и мосты, Зимний Дворец рванули, веселились и ликовали, одним словом. А после 1 марта - всё, шабаш. Всех отловили, посадили, заперли, повесили. И обстановка подозрительная - на август 1881 был назначен брак Александра с княгиней Юрьевской, существующие наследники, стало быть, побоку. Конституция Лорис-Меликова (кстати, пустая бумажка) похоже предполагалась информационным прикрытием. Так что было и кому и за что. Март, опять же, скверный для российских императоров месяц...

Коротко моя мысль заключается в следующем. В "Левше" противопоставлены "слабый" Александр I, который, с т.зр. рассказчика, слишком уж ориентировался на Запад (и умер, когда заехал слишком далеко на восток), и "сильный" Николай I, который вроде как русскую нацию очинно даже защищал. Вот и заставил он нашего левшу англичан превозмогать. Левша превозмог, да еще и военный секрет у англичан вызнал - и заторопился домой. Те его в ответ споили, но он все равно ничего не сказал. Да только и в Петербурге слушать левшу никто не захотел. И кончилось дело тем, что англичане-то "сильного" Николая в Крымской войне уконтрапупили.
Ситуация смены ориентиров власти показалась мне слишком уж важной для текста, написанного в 1881 году, да еще весной. Ну, а если хотите чуть подробнее - загляните на сайт, дорожку знаете ;)

Спасибо! Если я возьмусь-таки за эту работу, Ваша информация станет весьма полезным средством первичной ориентировки в материале.

Да, очевидно, простого политического памфлета Лесков писать не собирался. Это - собственно художественный способ как-то организовать (прежде всего свое) смысловое пространство в этой неопределенной ситуации. Однако Ваши материалы подтвердили мою гипотезу о том, что эта историческая ситуация получила-таки отражение в сюжете сказа, хотя и не в форме тривиальной аллегории ("Ал.I = Ал.II, Ник.I = Ал.III"). Скорее Лесков, уловив весьма большую вероятность того, что "загонные" идеи станут политикой государства (а убеждения наследника и его ближайшего окружения, думаю, не были секретом для общества задолго до убийства Александра II), попробовал вспомнить (и напомнить), чем закончился предыдущий "загонный" период...

Да, потрясающая картина. Здорово! Я, правда, так и не понял, при чем тут Левша. Что он писался в это время? Ну... Ну ладно. А вот как вы думаете: траванули-таки Скобелева или он сам помер?

Александр III убегает в Гатчину.
++
Вид дворца и парка, оцепленных несколькими рядами часовых с добавлением привезенных из Петербурга полицейских чинов, конных разъездов, секретных агентов и проч. и проч. Дворец представляет вид тюрьмы
++Д.А.Милютин
++
Царь сидит в Гатчине безвыездно, ничего не говорит, ничем о себе не заявляет
++А.А.Киреев

Ходят слухи, что готов взбунтоваться Скобелев...
++
Я уже смел писать Вашему Величеству о предмете, который почитаю важным -- о приеме Скобелева. Теперь в городе говорят, что Скобелев был огорчен и сконфужен тем, что Вы не выказали желания знать подробности о действиях его отряда и об экспедиции, на которую обращено было всеобщее внимание и которая была последним, главным военным делом, совершенным в минувшее царствование. Об этом теперь говорят, и на эту тему поют все недовольные последними переменами. Я слышал об этом от людей серьезных, от старика Строгонова, который очень озабочен этим. Сегодня гр. Игнатьев сказывал мне, что Д. А. Милютин говорил об этом впечатлении Скобелева с некоторым злорадством.

Я считаю этот предмет настолько важным, что рискую навлечь на себя неудовольствие Вашего Величества, возвращаясь к нему.
....
Обстоятельства слагаются к несчастию нашему так, как не бывало еще в России -- предвижу скорбную возможность такого состояния, в котором одни будут за Вас, другие против Вас. Тогда, если на стороне Вашего Величества будут люди, хотя и преданные, но неспособные и нерешительные, а на той стороне будут деятели,-- тогда может быть горе великое и для Вас, и для России. Необходимо действовать так, чтобы подобная случайность оказалась невозможной. Вот, теперь, будто бы, некоторые, нерасположенные к Вашему Величеству и считающие себя обиженными, шепчут Скобелеву: "Посмотри, ведь мы говорили, что он не ценит прежних заслуг и достоинств". Надобно сделать так, чтобы это лукавое слово оказалось ложью, и не только к Скобелеву, но и ко всем, кто заявил себя действительным умением вести дело и подвигами в минувшую войну.
...
Пускай Скобелев, как говорят, человек безнравственный. Вспомните, Ваше Величество, много ли в истории великих деятелей, полководцев, которых можно было бы назвать нравственными людьми -- а ими двигались и решались события. Можно быть лично и безнравственным человеком, но в то же время быть носителем великой нравственной силы, и иметь громадное нравственное влияние на массу. Скобелев, опять скажу, стал великой силой и приобрел на массу громадное нравственное влияние; то есть, люди ему верят и за ним следуют. Это ужасно важно, и теперь важнее, чем когда-нибудь.
++К.Победоносцев.
++
Впрочем, новый курс во внутренней политике восторжествовал не сразу. Назначенный, по рекомендации Победоносцева, министром внутренних дел гр. Игнатьев созывал совещания <<сведущих людей>> из земских кругов для обсуждения некоторых текущих вопросов, а вскоре согрешил представлением царю проекта о созыве земского собора (в согласии с программой славянофилов). Победоносцев, узнав о проекте Игнатьева, конечно, пришел в ужас, и снова завопил, что этот <<чудовищный>> проект есть <<верх государственной бессмыслицы>>, и что осуществление его означало бы <<гибель правительства и гибель России>> (Письма, I, №№ 299 и 300, 4 и 6 мая 1882 года).
Сановный поклонник славянофильских теорий немедленно вылетел из министерского кресла, а место его занял гр. Д. А. Толстой, пресловутый изобретатель классицизма и земских начальников. Теперь новый курс определился вполне.
++Пушкарёв, "Россия в 19 веке".

И так далее. Всё ещё впереди.
"Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия" - 14 августа 1881.
Новые цензурные правила ("Временные правила") - 27 августа 1882.
"Общий устав императорских российских университетов" - 23 августа 1884 года.

Так что, сотворение "Сказа" пришлось на период, по сути, безвластия, мятежа и неопределённости. Не в этом ли ключ?

Я вот чего подумал - а кому Лесков фигу-то показывал? Над "Сказом" он работал в апреле-мае 1881 года - кстати, параллельно с "Леон - дворецкий сын" - не заинтересует ли Вас сопоставление текстов? Так вот, "чья возьмёт" в апреле-мае было ещё не очевидно. Явно было, что гайки закрутят, но вот насколько? И сколько ещё Гриневицких с бомбами ходят по улицам? С одной стороны, манифест опубликован 29 апреля, в начале мая ушли в отставку Лорис-Меликов, Абаза, Милютин, Сабуров и убран В.К. Константин Николаевич. Идут погромы. Создана охранка, "Священная дружина", введены войска. 3 апреля повешены 5 террористов.
Но:
++
Петербург был совершенно терроризован,-- не только покушением, совершенным 1/13 марта, но еще более слухами о силе и отваге революционеров. На улицах можно было встретить лишь запуганных и растерянных людей. При встрече друг с другом они обменивались тревожными новостями, множившимися с каждым часом. Говорили о сенсационных арестах, о захвате оружия, взрывчатых веществ, об обнаружении тайных типографий, о революционных прокламациях, расклеенных в общественных местах и даже в Зимнем дворце, об угрожающих письмах, полученных высшими представителями власти, об убийствах жандармских офицеров среди белого дня в центре города и т. п.
++М.Палеолог
++
Окапываются дворцы; запрещается ходить по их панелям. Временный совет при градоначальнике воображает, что он призван управлять полицией и самим градоначальником; министр внутренних дел стушевался и даже не обнаруживает никакого участия в делах охранения или восстановления общественного порядка в столице... Быстро катится шар по наклонной плоскости и надтрескивается. Ко всему нужно быть готовым.
++П.Валуев.
++
За невозможностью немедленного второго цареубийства наступило затишье. С нашей стороны оно было вынужденным, но общественное мнение толковало его, как затишье перед грозой. Само правительство разделяло такой взгляд и ожидало новых трагических событий. Напряженное ожидание было, можно сказать, характерным признаком общественного настроения того времени. Действия Комитета за весь истекший период были окружены тайной: никто не знал, когда, именно, в какой момент и в какой форме загремит удар. Никто не знал и того, какими средствами, и смысле персонала и техники, располагает <<Народная Воля>>. Эту полную неизвестность и вместе с тем признание Исполнительного Комитета в данное время вершителем судеб России, в смысле поворота к свободе или еще большего усиления реакции, в шутливой форме, метафорически, выразил Глеб Иванович Успенский: в беседе со мной как-то после 1 марта и в связи с этим событием он сказал: <<Что-то с нами теперь сделает Вера Николаевна?>>, подразумевая под Верой Николаевной Исполнительный Комитет.
++В.Фигнер

Говорил же я Вам, О.И., Ваши коллеги _строкаж_ и _секундаж_ натягивают, а Вы - эпицентр, эпицентр... эх!