Слово за слово – 01/08/2003
Жили-были серенькие козы и козлики…
“В этом году главное – не болтаться без дела, то есть не служить за козла на конюшне”, - это пожелание астрологов я еще в начале года занесла в свой ежедневник, с пометочкой: “подумать”. И сейчас, наткнувшись на запись, действительно задумалась: при чем тут серенький козлик? Ведь на конюшне он как раз был “при деле”.
Начать с того, что козлами, если верить электронной “Мифологической энциклопедии”, были запряжены колесницы некоторых богов-громовержцев – индийского Пушана, славянского Перуна, скандинавского Тора. Для козликов-скакунов конюшня была просто домом родным. Если же спуститься с грозовых облаков на землю, можно вспомнить о том, что козел почитался в народе защитником от домового. А тот, читаем у Даля, был “особенно охоч до лошадей”: “чистит их скребницей, гладит, холит, заплетает гривы и хвосты, подстригает уши и щетки; иногда он сядет ночью на коня и задает конец-другой по селу...” Если не наткнется на конюшне на козла, которого держали, чтобы домового отпугивать или задабривать. Ю.А.Гвоздарев, чью статью о “забытых фразах” можно найти на “Грамоте.ру”, придерживается именно этой версии происхождения фразеологизма. И считает, что со временем люди убедились в надуманности своих страхов
, и тогда выражение приобрело иносказательное значение — “делать ненужную работу” и попросту “лодырничать”. “Он служит – козлом на конюшне”, - в собранных Далем “Пословицах русского народа” так характеризуются праздные гуляки и… пьянчужки.Тут на ум невольно приходит другой бездельник: отставной козы барабанщик. Персонаж популярный. Достаточно вспомнить одноименный фильм Г.Мыльникова по сценарию В.Мережко, где образ “непутевого” создал великолепный Г.Бурков. Или отставного козы барабанщика, Бывшего судью из “Охоты на снарка” Льюиса Кэролла. А еще Тупилина, героя повести Б.Акунина “Особые поручения: декоратор”, который говорил о себе: “Я служу в канцелярии его сиятельства генерал-губернатора. На мелкой должности, конечно. Так сказать, отставной козы младший барабанщик”. У Акунина, правда, с фразеологизмом ошибочка вышла. “Отставных коз” не бывает, ехидничает Г.Коган (его статья “Анти-Фандорин” опубликована в “Русском журнале”) и напоминает, что поговорка восходит к тем временам, когда по рынкам водили козу, которая вытаскивала лотерейные билетики. А чтобы привлечь к лотерее внимание, впереди этой козы шел человек с барабаном и барабанил. Человек, которого отставили даже от этой должности, совсем ни на что не годится. Не мелкая сошка, а так – тьфу! Никчемный человек, одним словом. По другой версии, фразеологизм связан с представлениями бродячих цирковых актеров, в которых показывали и козу-барабанщицу. Номер строился на том, что, проголодавшись, коза бьет о землю или какой-то предмет копытом. В такт движениям животного за сценой в настоящий барабан бил человек (обычно это был отставной армейский музыкант). Ну а в “Толковом словаре русского языка” Д.Н.Ушакова выражение, относящееся к человеку без определенных занятий, потерявшему общественное положение, связывается со старинной ярмарочной забавой: дрессированных медведей на ярмарках сопровождали наряженный козой мальчик-плясун и барабанщик, аккомпанирующий его пляске. Но, при всем уважении к Ушакову, выглядит это не слишком убедительно.
В общем, бездельничали и чепухой занимались люди. А козочки и козлики трудились… чуть было не сказала: в поте лица. Так почему же именно их сочли олицетворением никчемности?
Из зависти, наверное.
Ольга Северская
Радио “Арсенал” для газеты “Время МН”