Еще в XVIII веке Феофан Прокопович придумал, чем “бедной голове” заменить каторгу: “Пусть лексикон делает. То одно довлеет: Всех мук роды сей един труд в себе имеет!” Вот и пытаются составители словарей обнаружить “золото” нормы в не лишенной пустых пород “руде” речевой практики, где слова нередко меняют свои значения. Промелькнувший в приведенной цитате глагол “довлеть” – один из тех, что доставляют немало мучений “рудокопам”.

Первоначально “довлеть” значило “быть достаточным, удовлетворять”. Прослеживая историю глагола, Фасмер дает отсылку к слову “воля”, ассоциировавшемуся с “желанием” и “выбором”. “Сколько не имей сил, их нам не довлеет”, - писал Герцен. Можно вспомнить и устаревшее выражение “довлеть себе” – “быть самодостаточным, ни от кого не зависеть”, и все “самодовлеющее”. Стоит обратиться и к Священному Писанию: “Довлеет каждому доля его” означает, что каждому свое предназначено, и не стоит желать больше того, что написано на роду, а “Довлеет дневи злоба его” - это не что иное, как призыв жить сегодняшним днем, его заботами.

Что касается “злобы” наших дней, то она довлеет не “им”, а уже “над ними”. Если судить по текстам последних новостей, “над нашей цивилизацией начинает довлеть язык воинских уставов”, а “война, ее последствия и угроза терроризма довлеют над рынком”. В речевой практике прочно укоренилось употребление глагола в значении “угнетая, подавлять”, “нести в себе угрозу”. Обычно этот смысловой сдвиг объясняют влиянием сходно звучащих, но не родственных слов “давить” и “давление” (этой точки зрения придерживался и Д.Н.Ушаков). Но, скорее всего, “виной” тому этимологически близкий глагол “велеть”, означающий демонстрацию силы, власти и… навязывание своей воли. Слом нормы отчетливо виден в рассуждении Дмитрия Александровича Пригова о терроризме как “плате за прогресс”: “Я считаю, что терроризм есть способ противостояния личности довлеющему ей социуму”. По сути, речь идет о том, что бывает, когда человек испытывает давление со стороны тяготеющего над ним общества. Но если принять во внимание форму, соответствующую архаичному употреблению, обнаружится смысловое противоречие: довлеющий личности социум должен был бы ее удовлетворять, а не провоцировать на уродливый протест. Но, возможно, поэт имел в виду то, что мы достойны того общества, которое построили? То есть, опять-таки, “довлеет нам наша доля”?