Спасибо. Остаётся только воскликнуть: O tempora, o mores! Жестокий век, жестокие сердца! Видимо, Цицерон и есть искомый автор изречения. Вот Арнольд придёт, рсскажет. Но что у Цицерона общего с апостолом Павлом?
"фотовыставка, посвященная 30-тию выхода на экран фильма "
Ну и как вам "30-тие"? (Видимо, трицатие).
А насчёт двумерного таза... я всегда думал, что он двумерный... ведь у него 2 размерности, вот он и двумерный, как и вообще любая повехность, например, поверхность глобуса, каждая точка которой определяется широтой и долготой (двумя числами).
Может быть, Эзоп? Он же был рабом и потом отпущен. И, согласно Фигейредо, казнён как свободный человек. Но его, вроде бы, сбросили в пропасть. В чём сходство с Иоанном Крестителем? А с апостолом Павлом?
В латыни я, признаться, совсем слаб. Но употребил он это выражение в "ACTIONIS IN C. VERREM SECVNDAE LIBER QVINTVS" [163] O nomen dulce libertatis! o ius eximium nostrae civitatis! o lex Porcia legesque Semproniae! o graviter desiderata et aliquando reddita plebi Romanae tribunicia potestas! Hucine tandem haec omnia reciderunt ut civis Romanus in provincia populi Romani, in oppido foederatorum, ab eo qui beneficio populi Romani fascis et securis haberet deligatus in foro virgis caederetur? Quid? cum ignes ardentesque laminae ceterique cruciatus admovebantur, si te illius acerba imploratio et vox miserabilis non inhibebat, ne civium quidem Romanorum qui tum aderant fletu et gemitu maximo commovebare? In crucem tu agere ausus es quemquam qui se civem Romanum esse diceret? Nolui tam vehementer agere hoc prima actione, iudices, nolui; vidistis enim ut animi multitudinis in istum dolore et odio et communis periculi metu concitarentur. Statui egomet mihi tum modum et orationi meae et C. Numitorio, equiti Romano, primo homini, testi meo; et Glabrionem id quod sapientissime fecit facere laetatus sum, ut repente consilium in medio testimonio dimitteret. Etenim verebatur ne populus Romanus ab isto eas poenas vi repetisse videretur, quas veritus esset ne iste legibus ac vestro iudicio non esset persoluturus. Кажется, он здесь чего-то про гражданские права качает.
Вообще-то если покопаться глубже - то сладкое слово свобода относится к Цицерону. "O nomen dulce libertatis!" Но, может быть, кто-то и раньше употреблял.