...а в Москве еще и слякотно, слякотно, слякотно. И все равно - в Москву, в Москву!

Но только не на своем автомобиле.

обсуждается создания общество их защиты:

http://www.livejournal.com/community/linguaphiles/1373370.html?style=mine

У меня нет слов. Рыдала.

Вопрошательница,
А любовь?! Там же лирический герой любит ЕЁ, а ОНА смотрит на музыканта, а музыкант целуется с трубою! От его поцелуев труба раскалилась, как чайник! И оконная рама превращает музыканта в портрет на недосягаемой высоте, попробуй теперь докажи, что это всего лишь окно районной гостиницы, где койка по рублю! И всё это благодаря музыке: труба, трубы, трубе, трубою, о трубе. Поэтому труба рифмуется с судьбой, как вещи одного порядка.

А акробата не любит никто. И вообще никто никого не любит. Люди, львы, орлы и куропатки и все остальные снуют туда-сюда по своим делишкам, а на трубе играть некому. Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Скушно, скушно, скушно.

В обоих стихах этот заезжий гость есть некто, относительно кого происходит оценка привычного мира. Во-первых, он <<заезжий>>, то есть носитель другого взгляда, относительно которого у <<местных>> появляется потребность или хотя бы возможность переосмыслить обыденные вещи (<<не многого ль хочу, всему давая цену, не сладко ль я живу, тобой лишь дорожа?>>), другое дело, что в наши времена ни переосмысления, ни даже осознания не происходит (<<и голову поднять им как-то ни к чему>>). А во-вторых -- он носитель взгляда более высокого, но у Окуджавы это присутствует гласно (<<но словно лик судьбы он весь в оконной раме>>), а в нашем случае -- только <<люди под батут проходят безразлично, и голову поднять им как-то ни к чему>> есть единственный способ показать, что он выше их, потому что иную шкалу высоты, кроме пространственной, уже вряд ли кто из этих проходящих воспримет. Потому и параллель между одиноким заезжим акробатом, верчения которого никто не замечает, и самовертящимся миром, который так же одинок, перенесена из основного текста в самый конец, после многозначительного <<Что миру до него? И что ему до мира?>> (<<Что он Гекубе? Что ему Гекуба? А он рыдает!>>), потому что в основном тексте ей делать нечего: <<им незачем смотреть на ловкого шута>>...

<<Акробат>> -- окуджавская ситуация несколькими десятилетиями позже. Музыкант, причастный к высоким сферам, превратился в акробата, причастного к ним только буквально, высотой натянутого батута и прыжками в высоту, -- но даже в увеселительном виде он здесь никому не нужен. Иллюстрация прогресса общества и его системы ценностей.

Начну рискованно: с вывода. Предпринятое Вами есть по сути способ дополнить окуджавскую картину до целого, и советованный Буквоедицей антитезис и переосмысление -- именно в этом: факт существования артиста с точки зрения публики -- у Окуджавы; факт существования артиста и публики с точки зрения, одинаково отдалённо рисующей обе стороны, но чуть более приближенной к артисту, -- у Вас. При этом имеет место структурное сохранение окуджавской канвы: некто <<неотсюда>>, занимающийся каким-то не нужным здесь делом, и отношение к нему.

То есть в обоих случаях имеется в наличии высокая функция, 1 шт., и её оценка способом показа мнения публики о ней. В обоих случаях в сюжете -- принижение этой функции: у Окуджавы это оценка субъективная, мнением лирического героя, данным через слова и понятия, нивелирующие (если не снижающие) образ музыканта и его роль (<<районная гостиница>>, <<койка по рублю>>, труба -- <<как чайник раскалённая>>; играет -- <<вздыхает, хрипит, кашляет, потеет в гамме>>). У Вас вообще лирического героя как персонажа и носителя личного отношения -- нет, есть только сторонний наблюдатель, словами которого рисуется ситуация, причём это -- наблюдение со стороны, не включённой в систему отношений. И принижение акробата здесь -- не субъективное, чьим-то воспринимающим сознанием, а объективное -- самой ситуацией, стёртой и обыденной, и от этого более трагичной: его не только не воспринимают как <<другого>> -- его вообще не воспринимают. И даже в том случае, когда его описывают (то есть вроде бы предполагается тот взгляд, который его всё-таки видит), это описание <<он крутит свой узор легко и артистично>> тоже оказывается максимально стёртым: <<крутит узор>> -- привычный профессиональный термин, <<легко и артистично>> -- привычная оценка арбитра на соревнованиях (<<легко>> -- за технику, <<артистично>> -- соответственно за артистичность), никакого личного восприятия или даже намёка на его возможность.

Воспользуюсь случаем (с благодарностью к Арнольду за волевое решение 7th February 2005, 12:14:28 и к Буквоедице за совет), выложу ещё и сюда то, что вчера выложила в ЗапКур как реакцию на говорунского <<Акробата>>. Писалось а) как письмо, отсюда <<Вы>> вместо положенного <<многоуважаемый автор анализируемого произведения>> , и б) наспех, поэтому сжато и схематично. В один постинг не влезет, будет два.

при аларм идут к контролойр

Сколько-то лет назад в один знакомый банк пришло письмо. Я тогда сняла ксерокопию, дабы было на чём наглядно показывать интересующимся, что такое перевод , недавно перебирала бумаги -- наткнулась. Привожу дословно и побуквенно, убираю только одно слово из названия фирмы-отправителя.

===============
*** Bank Directory

Добрый Коллега.

На большее чем 100 лет, важный инструмент для банков и корпорации *** Банк Дирэкторий (*** Bank Directory). В США он один из самих больших банков справочников. *** Банк Дирэкторий (*** Bank Directory) используют тысячи профессиональних каждый день оба в США и в целом мире. Профессиональние используют он:
- создать отношение между новыми банками
- развить корреспонденции с новыми банками
- анализировать благоприятные случаи для инвестирований
- облегчить внешняя торговля
- ускорить передача фондов.

В настоящее время, не в *** Банк Дирэкторий Ваш банк. О Вашем банком мы хотели бы опубликовать информатций -- бесплатный. Эсли Вы хотите повысить видимостю Вашего банка в международном рыноке, поьалуйста заполните анкеты с нашим письмо. Пошлите Ваш ответ или в нашим конверте или по факсу. Наш предел на 5 Август. vivaro casino - лучшее онлайн казино Армении. Доступна игра на драмы с быстрым пополнением и выводом выиграных средств.

Эсли у Вас любые вопросы, пожалуйста нас позвоните. И эсли у Вас любые вопросы о рекламными возможностами или заказать копии нашего справочника мы вам хотели бы помочь.

О Вашего банком за Вашей времей и усилия послать нас информатций мы благодарум. Эсли мы отпубликовали Ваш информатций в нашем справочнике бесплатный, мы уверенные что Вашое доброе имя улучшит.
===============

Вот так-то. Что больше всего поразило -- это ведь не компьютерный перевод (<<эсли>>, <<поьалуйста>>, <<отпубликовали>>), это кто-то головой думал и руками набирал...

Нет слов! Благодарю. Не забывайте нас.

Милостивый государь г-н Арнольд!

Сколь сладостно сознавать, что отеческая ваша рука не токмо отвешивает воспитательные подзатыльники сквернохульничающим возмутителям форумной турбулентности, но и бережно сносит в возведенное Вами гумно всякую строку покорного вашего слуги! Дозвольте же, видя в Вас собрата по наставлению греховных наших форумлян на пути истинной нравственности, поднести Вам высочайшего градуса моральности и поучительности произведение, долженствующее заключенным в себе посланием изничтожить снедающую души посетителей нашего собрания ржетленную крамолу.


РУМЫНСКИЙ НАПЕВ

Взираю на дамского клочья белья,
И крови по жилам хладеет струя.

Я юн был и ветрен, и много грешил.
С чужою женой я спознаться решил.

Я счастлив был с ней, но боялся подчас,
Что грянет расплаты супружеской час.

Злой муж на охоте: нет чувствам оков!
Лечу я в красавицы томной альков.

Отверзлися двери, вошел любодей.
Но зрел то проклятый из кущ иудей.

Он бросился к лесу, крича караул.
Взбешенный супруг на коня запрыгнул.

Несется он к дому меж горок и блат,
В деснице сжимая тяжелый булат.

А в эти мгновенья средь белых простынь
Алкающий странник припал до святынь.

Горячей рукою шелка панталон
Срывает... и вдруг! потемнел небосклон!

Гроза разразилась! бушует вокруг!
Врывается в дом разъяренный супруг!

Я мчался по дому, не чувствуя ног.
За мною со свистом сек воздух клинок.

Терраса над садом! Последний заслон!
Запуталась сталь в кружевах панталон!

Я падал в поросший репеем овраг,
Бежал я по лесу и жалок и наг,

И все с чем вернулся я в свой уголок,
Был нежного шелка изодранный клок.

Живот сохранил я, но с этой поры
Греховные чужды мне стали пиры.

Взираю на дамского клочья белья,
И крови по жилам хладеет струя.